(в которой Тигра чуть не допрыгался)
Однажды Кролик и Пятачок сидели на пороге домика Винни-Пуха и слушали, что говорит Кролик. Пух примостился рядышком. Был сонный летний полдень. Лес был полон нежных чарующих звуков и, казалось, говорил Пуху: «Не слушай Кролика, слушай меня». И медвежонок занял самое удобное положение для того, чтобы не слушать Кролика, и только время от времени, открывая глаза, говорил: «Как интересно», снова закрывал глаза и говорил: «Это точно».
А Кролик то и дело очень серьёзно говорил: «Ты понимаешь, Пятачок, о чем я говорю», а Пятачок так же серьезно кивал в ответ, чтобы Кролик не подумал, что он ничего не понимает. «Короче, — сказал Кролик, добравшись, наконец, до конца, — Тигра с некоторых пор стал таким попрыгучим, что настало время преподать ему урок. А ты как думаешь, Пятачок?»
Пятачок сказал, что Тигра стал ужасно попрыгучим, и, если они смогут найти способ отучить Тигру от этого занятия, это будет очень удачная мысль.
— О чем я и говорю, — сказал Кролик. — А ты что скажешь, Пух?
Пух, вздрогнув, открыл глаза и сказал:
— Исключительно!
— Что исключительно? — спросил Кролик.
— Ну то, что ты сказал, — сказал Пух. — Вне сомнения. Пятачок чувствительно ткнул Пуха в бок локтем и медвежонок, чьи мысли еще только возвращались из Неведомых стран, медленно поднялся и непонимающе осмотрелся.
— Но как нам это сделать? — спросил Пятачок. — Какой урок, Кролик?
Слово урок что-то живо напомнило Пуху.
— Есть такие штуки, которые называются Семюсемь и Восьмюпять, — поведал он друзьям. — Кристофер Робин как-то хотел научить меня ими пользоваться, но я ничего не понял.
— Что не понял? — спросил Кролик.
— Не понял что? — спросил Пятачок.
— Ничего,— признался Пух. — Просто не понял. Так о чем мы говорили?
— Пух, — упрекнул его Пятачок, — ты что, совсем не слушал Кролика?
— Я слушал, но у меня в ухе застрял кусочек ватки. Кролик, ты не мог бы повторить все снова?
Кролик, которого не нужно было долго просить повторить сказанные им слова, спросил, с какого места Пух хотел бы послушать. Пух резонно ответил, что начинать нужно с того места, когда в ухо ему попала ватка. Кролик поинтересовался, когда же именно это произошло. Пух сказал, что не знает точно, потому что у него и без ватки со слухом не все в порядке. Пятачок положил конец пререканиям, сказав, что они пытались придумать, как отбить у Тигры охоту прыгать, потому что нельзя отрицать, что в последнее время он очень уж распрыгался.
— А, ну все понятно, — сказал Пух.
— Сколько же можно терпеть это? — с жаром спросил Кролик. — Пора и честь знать.
Пух стал думать, но все мысли, целые стайки которых вились у него в голове, были совершенно ни к чему не пригодны. И он тихонечко забурчал себе под нос:
Если бы Кролик
Был покрупнее,
Если бы Тигра
Был посмирнее,
Глупые игры
Нашего Тигры
Кролика бы
Не смущали нисколько, —
Если бы только...
Если бы только...
Нашему Кролику
Росту прибавить
Хоть малую толику!
— Что-что там сказал Пух? Что-нибудь умное?
— Нет, — сказал Пух, — совершенно безумное.
— А я придумал, — сообщил Кролик. — Сейчас расскажу. Мы пойдем с Тигрой в Разведку — куда-нибудь, где он еще не был, и оставим его там, а вернемся только на следующее утро, и (вы еще вспомните эти слова) это будет уже другой Тигра.
— Почему? — не понял Пух.
— Потому что это будет Скромный Тигра. Это будет Грустный Тигра, Задумчивый Тигра, Маленький и Жалкий Тигра, это будет Тигра типа «Милый Кролик, как я рад, что ты пришел!»
— А он будет рад, что пришли и мы с Пятачком?
— Он будет просто счастлив.
— Это хорошо,— сказал Пух.
— И что же, он потом все время будет Печальным? — засомневался Пятачок.
— Тигры никогда не пребывают в печали долго, — пояснил Кролик. — Они улепетывают оттуда с Поразительной Быстротой. Я интересовался у Совы, чтобы не сомневаться, и она заверила, что они просто мгновенно сматываются оттуда. Но если нам удастся сделать Тигру Маленьким и Грустным хоть на минутку, это пойдет ему только на пользу.
— А что скажет Кристофер Робин?
— Хороший вопрос, Пятачок. Он скажет: «Это пошло ему на пользу, Пятачок. Я сам хотел сделать это, но как-то руки не доходили. Спасибо тебе, Пятачок. Ну и тебе, Пух, спасибо».
Пятачок был счастлив. Он окончательно убедился в том, что задуманное ими пойдет Тигре на пользу, и, раз в этом деле участвуют Пух и Кролик, то даже Крохотное Существо вполне может принимать участие и при этом спокойно спать по ночам. Оставался только один вопрос: где им бросить Тигру.
— Мы отведем его на Северный полюс, — предложил Кролик. — Мы его так долго открывали, что пусть-ка теперь Тигра попробует его закрыть.
Тут уже Пух просиял, потому что первооткрывателем полюса был именно он, и когда они придут туда, Тигра увидит дощечку с надписью:
СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС
ОТКРЫТ МЕДВЕДЕМ
ПУХОМ
ПОЛЯРНАЯ ОСЬ
ПУХ ЕЕ НАШЕЛ
и сразу поймет, если до сих пор не понял, кто такой медведь Винни-Пух. Тот еще медведь!
Было решено, что Кролик, ближайший сосед Кенги, зайдет сейчас к ним и узнает, что Тигра собирается делать завтра, и если у Тигры никаких планов нет, то почему бы ему не прогуляться с Пухом и Пятачком. И если Тигра согласится, все будет хорошо, а если нет... «Он согласится, — сказал Кролик. — Я беру его на себя».
И он с деловым видом убежал.
Назавтра погода испортилась. На смену теплу и солнцу пришли туман и холод. Пух не стал бы грустить, но когда он представил себе весь тот мед, который не соберут сегодня пчелы, ему стало жаль их просто до слез. Этим он поделился с Пятачком, когда поросенок зашел за ним. Пятачок сказал, что такие мысли не приходили ему в голову, но как, должно быть, холодно и противно будет тому, кого оставят на целый день и целую ночь в глухом Лесу.
Но когда они вместе пришли к Кролику, Кролик сказал, что это самый подходящий день, потому что Тигра всегда норовит бежать впереди, и, как только он скроется из виду, они быстренько убегут в другую сторону, и он уже никогда их не увидит.
— Никогда-никогда? — спросил Пятачок.
— Ну, пока мы не вернемся. Завтра, или в другой день. Вперед! Тигры ждут нас!
Подойдя к дому Кенги, друзья увидели, что ждет их не только Тигра, но и Рушечка, что явно усложняло дело.
Но Кролик прошептал: «Я беру его на себя», — и подошел к Кенге.
— Я думаю, Рушечке лучше побыть дома, — сказал он. — Сегодня.
— Почему? — спросил Ру, хотя не должен был этого слышать.
— Омерзительно холодный день, — сказал качая головой. — А ты утром кашлял.
— Откуда ты знаешь? — с негодованием спросил Ру.
— Ох, Ру, а ты даже не сказал мне, — с упреком сказала Кенга.
— Это я печеньем поперхнулся, — оправдывался Ру. — И говорить-то не о чем.
— И все-таки не сегодня, милый. Как-нибудь в другой раз.
— Завтра? — с надеждой спросил Ру.
— Посмотрим, — сказала Кенга.
— Вот ты всегда так: «Посмотрим, посмотрим», а потом ничего не получается, — почти плакал Ру.
— В такой день просто ничего не видно, — сказал Кролик. — Я не думаю, что мы будем гулять очень долго, и к обеду мы... мы... мы... ах, это ты, Тигра. Все, пошли. Пока, Рушечка. К обеду мы... Пойдем, Пух. Все готовы? Отлично. Вперед!
И они пошли. Сперва Пух, Кролик и Пятачок шли вместе, а Тигра нарезал вокруг них огромные круги. Когда тропинка стала поуже, друзья пошли друг за другом, а Тигра бегал, появляясь то в голове, то в хвосте маленькой колонны. Когда же вплотную к тропинке подступили колючие кусты, Тигра стал резвиться далеко впереди, то убегая, то возвращаясь, налетая при этом прямо на Кролика.
Туман сгущался. Тигра стал пропадать из виду, и когда казалось, что он далеко-далеко впереди, он неожиданно вырастал прямо перед ними, говорил: «Тигра, тут. Пошли, пошли» — и снова исчезал в тумане прежде, чем приятели успевали открыть рот.
Кролик повернулся и толкнул Пятачка локтем.
— В следующий раз, — сказал он. — Передай Пуху.
— В следующий раз, — передал Пятачок Пуху.
— Что в следующий раз? — спросил Пух поросенка.
Внезапно возник Тигра, столкнулся с Кроликом и снова скрылся в тумане. «Пора!» — сказал Кролик и юркнул в узенький проход между кустами. Пух и Пятачок последовали за ним. Они затаили дыхание, прислушиваясь к Лесу. Лес, казалось, как и они, застыл и прислушивался. Никто ничего не слышал и не видел.
— Млчть! — прошипел Кролик.
— Млчу, — сказал Пух.
Послышался топот... и снова тишина. «Эй!» — сказал Тигра прямо под ухом у Пятачка так неожиданно, что если бы Пух не сидел на львиной доле поросенка, тот бы высоко-высоко подпрыгнул. «Вы где?» — позвал Тигра.
Кролик наступил на лапу Пуху, Пух поискал, на что бы наступить Пятачку, но не нашел ничего подходящего, а Пятачок тихонько дышал мокрым папоротником, ощущая в себе непоколебимое мужество. «Странное дело!» — произнес Тигра. В наступившей тишине друзья услышали удаляющиеся шаги. Подождав чуть-чуть, пока в Лесу не стало так тихо, что другой на их месте мог бы и испугаться, Кролик поднялся и отряхнулся.
— Ну? — гордо прошептал он. — Как мы ловко?! Все, как я говорил.
— Я подумал, — начал Пух, — я думаю...
— Нет, — отрезал Кролик. — Поздно. Побежали. Вперед!
И они побежали вслед за Кроликом.
— Ну вот, — сказал Кролик, когда они были уже далеко, — теперь можно и поговорить. Так что ты хотел сказать, Пух?
— Ничего такого. А зачем мы сюда пришли?
— Потому что это дорога домой.
— А-а, — протянул Пух.
— Я думаю, что нужно держать правее, — сказал Пятачок с тревогой. — Тебе не кажется, Пух?
Пух внимательно посмотрел на свои лапки. Он был убежден, что одна из них правая, и точно знал, что если удастся ее найти, то оставшаяся лапка будет левой, но никак не мог вспомнить, с какой лапы нужно начинать.
— Ну-у, — в растерянности произнес он.
— Вперед! — сказал Кролик. — Беру это на себя.
И они побежали. Через десять минут друзья остановились передохнуть. «Глупости какие-то, — сказал Кролик. — Я чуть было не... Ах да, конечно. За мной!» «Ну вот, теперь рукой подать, — сказал Кролик через десять минут. — А хотя нет...» «А теперь, — сказал Кролик десять минут спустя, — я полагаю, мы находимся... или мы забрались правее, чем я думал». «Удивительное дело, — сказал Кролик еще через десять минут. — Как все похоже в тумане! Ты обратил внимание, Пух?»
Пух сказал, что обратил. «Наше счастье, что мы знаем Лес, как свои пять пальцев. А то ведь могли бы и заблудиться», — порадовался Кролик полчаса спустя и улыбнулся так беззаботно, как только может улыбаться Кролик, знающий Лес, как свои пять пальцев.
Пятачок бочком-бочком подобрался к Пуху и прошептал:
— Пух!
— Что, Пятачок?
— Так, ничего, — сказал Пятачок, сжимая лапку медвежонка. — Я просто по тебе соскучился.
Когда Тигре надоело ждать, и когда он загрустил, потому что некому было сказать: «Тигра тут. Пошли, пошли», — он решил отправиться домой. Первое, что сказала Кенга, было: «Какой послушный Тигра! Как раз пора принимать Малиносмородин», — и она вылила целых три ложки сладкого лекарства Тигре в рот. «А я уже свое выпил», — похвастался Ру.
Тигра, проглотив лекарство, сказал, что Тигра тоже выпил, и они принялись по-приятельски дурачиться, толкая друг друга. При этом Тигра нечаянно своротил два стула, а Рушечка перевернул один нарочно, и Кенга сказала: «Ну-ка, пойдите погуляйте где-нибудь».
— А где же нам погулять? — спросил Ру.
— Ну, сходили бы насобирали шишек, — предложила Кенга, вручая им корзинку.
И они отправились к Шести Соснам и стали бросаться шишками, совершенно позабыв, зачем пришли. Потом они забыли корзинку под деревом и отправились домой обедать.
Когда Кристофер Робин заглянул в дверь, обед уже подходил к концу.
— Вы Пуха не видели? — спросил он.
— Тигра, котеночек, где Пух? — спросила Кенга.
Тигра стал рассказывать, как было дело, а Рушечка стал рассказывать, что он просто поперхнулся печеньем, а Кенга стала объяснять, что говорить одновременно в Приличном Обществе не принято.
— Поэтому Кристофер Робин не скоро узнал, что Пух, Кролик и Пятачок заблудились в туманном дремучем Лесу.
— Интересный случай из Тигровой жизни, — прошептал Тигра Рушечке, — Тигры ни-когда не заблуждаются.
— А почему, Тигра?
— Не могут, — объяснил Тигра. — Такая жизнь.
— Нужно отправиться на поиски, — решил Кристофер Робин. — Думать тут нечего. Пошли, Тигра.
— Тигра пошел их искать, — сообщил Тигра Рушечке.
— А можно я тоже пойду искать? — подпрыгивая от нетерпения спросил Ру.
— Я думаю, не сегодня, солнышко, — сказала Кенга. — В другой раз.
— А можно я завтра пойду их искать?
— Посмотрим, — сказала Кенга, и Ру, хорошо понимавший что это означает, отправился в уголок попрыгать для тренировки, потому что во-первых, ему хотелось потренироваться, а во-вторых, он не хотел, чтобы Тигра и Кристофер Робин подумали, что он огорчен тем, что его не взяли.
Если посмотреть правде в глаза, — сказал Кролик, — мы сбились с пути.
Друзья присели отдохнуть в маленькой песчаной ложбинке. Пуху ужасно опротивела эта ложбинка. Он подозревал, что она из вредности гоняется за ними, потому что в каком бы направлении они не двигались, в конце концов друзья натыкались на нее, и Кролик победоносно говорил: «Я знаю, где мы!», и Пух печально говорил: «И я», а Пятачок не говорил ничего. Ему тоже хотелось сказать что-ни-будь подходящее, но в голову ничего, кроме «Помогите, помогите», не приходило, а говорить это смысла не было, потому что Пух и Кролик были рядом.
— Ну, — сказал Кролик после долгого молчания, неприятно удивленный тем, что никто до сих пор не поблагодарил его за столь приятную прогулку, — я понимаю, надо идти. Куда мы теперь отправимся?
— Как бы это сказать, — не спеша начал Пух. — А что, если отойти подальше и попробовать найти эту ложбинку?
— А что в ней хорошего? — спросил Кролик.
— Ну, — сказал Пух, — мы все время ищем дорогу домой и никак не можем найти ее, вот я и подумал, может быть нам стоит поискать ложбинку. Мы ведь ее не найдем, и это уже хорошо, потому что мы найдем что-нибудь другое, что не искали, и может быть, это окажется как раз то, что мы ищем на самом деле.
— Не вижу в этом никакого смысла, — сказал Кролик.
— Нет, — сказал Пух скромно, — его здесь нет. Когда я начинал говорить, он собирался быть, но, наверное, по пути с ним что-то случилось.
— Если я отойду от ложбинки, а потом вернусь, я сразу же найду ее, — заявил Кролик с уверенностью.
— А мне почему-то кажется, что не найдешь,— сказал Пух. — Я просто подумал.
— Попробуй,— неожиданно предложил Пятачок. — А мы тебя подождем.
Кролик даже рассмеялся, чтобы показать, что глупее поросенка он в жизни не встречал, и ушел в туман. Отойдя шагов на сто, он повернулся и пошел назад. Подождав минут двадцать, Пух поднялся.
— Так я и думал, — сказал медвежонок. — А теперь, Пятачок, пошли домой.
— Но, Пух? — изумился Пятачок. — Разве ты знаешь дорогу?
— Нет, — сказал Пух. — Но в моем буфете стоят двенадцать горшочков меда, и они уже час как зовут меня. Я не мог хорошенько расслышать их голос, потому что над ухом все время бубнил Кролик, но теперь если говорить будут только двенадцать горшочков хором, я уверен, Пятачок, что узнаю, откуда они зовут меня. Пошли.
И они пошли вдвоём. Пятачок долго молчал, чтобы не мешать горшочкам. Потом он вдруг пискнул, ... ахнул..., потому что поросенок начал узнавать те места, по которым лежал их путь. Но он все еще боялся говорить громко.
И как раз тогда, когда сомнений уже не осталось и было уже все равно, зовут горшочки или нет, впереди послышался крик и из тумана возник Кристофер Робин.
— Ах, это вы! — небрежно сказал он, не подавая виду, что очень волновался.
— А вот и мы, — сказал Пух.
— А Кролик где?
— Не знаю, — признался Пух.
— Ну, не страшно. Тигра его найдет. Он придумал такую игру, как будто вы потерялись, а он вас ищет.
— Ладно, — сказал Пух. — Я пошел домой чуть-чуть чего-нибудь перекусить. Пятачок тоже, потому что у него с утра росинки маковой во рту не было, и...
— Я пойду с вами, — сказал Кристофер Робин.
И они отправились к Пуху домой, и пробыли у него в гостях долго-долго.
А в это время Тигра прочесывал Лес, громко аукая. В конце концов Маленький и Жалкий Кролик услышал его. И Маленький и Жалкий Кролик, пробираясь сквозь туман на голос, неожиданно выскочил прямо на Тигру. На Лучшего Друга Тигру, на Превосходного Тигру, на Большого и Спасительного Тигру, на Тигру, который прыгал (а разве он когда-нибудь прыгал?) самым грациозным из доступных Тиграм способов.
«Ой, Тигра, как я рад, что ты пришел!» — заплакал от счастья Кролик.
Комментариев нет:
Отправить комментарий